| Меню сайта |
|
 |
| Форма входа |
|
|
|
| ... |
|
|
| Архив записей |
|
|
|
 | |  |
| Главная » 2009 » Октябрь » 29 » Илья Муромец и Соловей Разбойник
06:42 Илья Муромец и Соловей Разбойник |
Из того ли то из города из Мурома,
Из того села да с Карачарова
Выезжал удаленький дородный добрый молодец;
Он стоял заутреню во Муроме,
А и к обеденке поспеть хотелон в стольный Киев-град,
Да подъехал он ко славному ко городу к Чернигову;
У того ли города Чернигова
Нагнано-то силушки черным-черно,
А и черным-черно, как чёрных воронов;
Так пехотою никто тут не прохаживает,
На добром коне никто тут не проезживает,
Птица чёрный ворон не пролётывает,
Серый зверь да не прорыскивает;
А подъехал как ко силушке великоей,
Он как стал-то эту силу великую,
Стал конём топтать да стал копьём колоть,
А и побил он эту силу всю великую!
Он подъехал-то под славный под Чернигов-град,
Выходили мужики да тут черниговски
И отворяли-то ворота во Чернигов-град,
А и зовут его в Чернигов воеводою,
Говорит-то им Илья да таковы слова:
«Ай же мужички да вы черниговски!
Я нейду я к вам во Чернигов воеводою,
Укажите мне дорожку прямоезжую,
Прямоезжую да в стольный Киев-град».
Говорили мужички ему черниговски:
«Ты удаленький дородный добрый молодец,
Ай ты славный богатырь да святорусский!
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела,
А и по той ли по дорожке прямоезжей
Да пехотою никто да не прохаживал,
На добром коне никто да не проезживал:
Как у той ли то у Грязи-то у Чёрной,
Да у той ли у берёзы у покляпой,
Да у той ли речки у Смородины,
У того креста у Леванидова
Сидит Соловей-разбойник во сыром дубу,
Сидит Соловей-разбойник, Одихмантьев сын;
А то свищет Соловей до по-соловьему,
Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному,
И от его ли то от посвиста соловьего,
И от его ли то от покрика звериного
Все-то травушки-муравы заплетаются,
Все лазоревы цветочки осыпаются,
Темны лесушки к земле все приклоняются,
А что есть людей — то все мёртвы лежат;
Прямоезжею дороженькой — пятьсот есть вёрст,
А и окольною дорожкой — цела тысяча».
Он пустил добра коня да богатырского,
Он поехал-то дорожкой прямоезжею;
Его добрый конь да богатырский
С горы на гору стал перескакивать,
С холма на холм стал перемахивать,
Мелки реченьки, озерки промеж ног пускать;
Подъезжает он ко речке ко Смородинке,
Да ко той он ко Грязи он ко Чёрной,
Да к той ли ко берёзе ко покляпой,
К тому славному кресту ко Леванидову;
Засвистал-то Соловей да по-соловьему,
Закричал злодей-разбойник по-звериному,
Так все травушки-муравы заплеталися,
Да лазоревы цветочки осыпалися,
Темны лесушки к земле все приклонялися;
Его добрый конь да богатырский —
А он об кочки да спотыкается;
А и как старый-то казак да Илья Муромец
Берёт плёточку шелковую в белу руку,
А он бил коня да по крутым рёбрам,
Говорил-то он, Илья, да таковы слова:
«Ах ты волчья сыть да травяной мешок!
Али ты идти не хочешь, али нести не можешь?
Что ты об кочки, собака, спотыкаешься?
Не слыхал ли посвиста соловьего,
Не слыхал ли покрика звериного,
Не видал ли ты ударов богатырских?»
А и тут старый казак да Илья Муромец —
Да берёт-то он свой тугой лук разрывчатый,
Во свои берёт во белы он во ручушки,
Он тетивочку шелковую натягивал,
А он стрелочку калёную накладывал;
Он пустил стрелу в того Соловья-разбойника,
Ему выбил право око со косицею,
Он спустил-то Соловья да на сыру землю,
Пристегнул его к правому ко стремечку булатному,
Он повёз его по славну по чисту полю,
Мимо гнёздышка повёз да соловьиного...
Во том гнёздышке да соловьином
А случились быть да и три дочери,
А и три дочери его любимые;
Больша дочка смотрит в окошечко косящето,
Говорит она да таковы слова:
«Едет-то наш батюшка чистым полем,
А сидит-то на добром коне,
И везёт он мужичищу-деревенщину,
Да ко правому ко стремени прикована».
Поглядела его другая дочь любимая,
Говорила-то она да таковы слова:
«Едет батюшка раздольицем чистым полем,
Да везёт он мужичищу-деревенщину,
Да ко правому ко стремени прикована».
Поглядела его меньшая дочь любимая,
Говорила-то она да таковы слова:
«Едет мужичище-деревенщина,
Да сидит мужик, он на добром коне,
Да везёт-то нашего батюшку у стремени,
У булатного у стремени прикована:
Ему выбито-то право око со косицею»,
Говорила-то она да таковы слова:
«Ай же мужья наши любимые!
Вы берите-ка рогатины звериные,
Да бегите-ка в раздольице чисто поле,
Да вы бейте мужичищу-деревенщину!»
Эти мужья да их любимые,
Зятья то есть да Соловьиные,
Похватали как рогатины звериные,
Бежали-то они да во чисто поле
Ко тому ли мужичище-деревенщине
Да хотят убить-то мужичищу-деревенщину;
Говорит им Соловей-разбойник, Одихмантьев сын:
«Ай же зятья мои любимые!
Побросайте-ка рогатины звериные,
Вы зовите мужика да деревенщину,
В своё гнёздышко зовите соловьиное,
Да кормите его ествушкой сахарною,
Да вы пойте его питьицем медвяным,
Да дарите ему дары драгоценные!»
Эти зятья да Соловьиные
Побросали-то рогатины звериные,
А и зовут-то мужика да деревенщину
Во то гнёздышко да соловьиное;
Да мужик-то деревенщина не слушается,
А он едет-то по славному чисту полю
Прямоезжею дорожкой в стольный Киев-град;
Он приехал-то во славный стольный Киев-град
А ко славному ко князю на широкий двор;
А и Владимир-князь — он вышел из божьей церкви,
Он пришёл в палату белокаменну,
Во столовую свою во горенку,
Они сели есть да пить да хлеба кушати,
Хлеба кушати да пообедати;
А и тут старый казак да Илья Муромец
Становил коня да посередь двора,
Сам идёт он во палаты белокаменны,
Проходил он во столовую во горенку,
На пяту он дверь-то поразмахивал,
Крест-от клал по-писаному,
Вёл поклоны по-учёному,
На все на три, на четыре насторонки низко кланялся,
Самому князю Владимиру в особину,
Ез ще всем его князьям он подколенным;
Тут Владимир-князь стал молодца выспрашивать:
«Ты скажи-ка, ты откуда родом, дородный добрый молодец,
Тебя как-то, молодца, да именем зовут,
Величают, удалого, по отечеству?»
Говорил-то старый казак да Илья Муромец:
«Есть я из славного из города из Мурома,
Из того села да с Карачарова,
Есть я старый казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович».
Говорит ему Владимир таковы слова:
«Ай же старый казак да Илья Муромец!
Да давно ли ты повыехал из Мурома
И которою дороженькой ты ехал в стольный Киев-град?»
Говорил Илья да таковы слова:
«Ай ты славный Владимир стольнокиевский!
Я стоял заутреню Христовскую во Муроме,
А и к обеденке поспеть хотел я в стольный Киев-град,
Тут моя дорожка призамешкалась;
А я ехал-то дорожкой прямоезжею,
Прямоезжею дороженькой я ехал мимо-то Чернигов-града,
Ехал мимо той Грязи да мимо Чёрной,
Мимо славной реченьки Смородины,
Мимо славной берёзы той покляпой,
Мимо славного ехал Леванидова креста».
Говорил ему Владимир таковы слова:
«Ай же мужичище-деревенщина,
Во глаза, мужик, да подлыгаешься,
Во глаза, мужик, да насмехаешься!
Как у славного у города Чернигова
Нагнано тут силы много-множество —
Тут пехотою никто да не прохаживал
И на добром коне никто да не проезживал,
Туда серый зверь да не прорыскивал,
Птица черный ворон не пролетывал!
А у той ли то у Грязи-то у Чёрной,
Да у славной у речки у Смородины,
А у той ли у берёзы у покляпой,
У того креста у Леванидова
Соловей сидит разбойник, Одихмантьев сын;
Тут как свищет Соловей да по-соловьему,
Как кричит злодей-разбойник по-звериному,
Тут все травушки-муравы заплетаются,
А лазоревы цветки прочь осыпаются,
Темны лесушки к земле все приклоняются,
А что есть людей — то все мёртвы лежат».
Говорил ему Илья да таковы слова:
«Ты Владимир-князь да стольнокиевский!
Соловей-разбойник на твоём дворе,
Ему выбито ведь право око со косицею,
И он ко стремени булатному прикованный».
Тут Владимир-князь да стольнокиевский —
Он скорёшенько вставал да на резвы ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно плечико,
Тут он шапочку соболью на одно ушко,
Выходил-то он на свой широкий двор
Посмотреть на Соловья-разбойника;
Говорил Владимир-князь да таковы слова:
«Засвищи-ка, Соловей, ты по-соловьему,
Закричи-ка, собака, по-звериному!»
Говорил Соловей ему разбойник, Одихмантьев сын:
«Не у вас-то я сегодня, князь, обедаю,
А не вас-то я хочу да и послушати!
Я обедал-то у старого казака Ильи Муромца,
Да его хочу-то я послушати».
Говорил Владимир-князь да стольнокиевский:
«Ай же старый казак ты Илья Муромец!
Прикажи-ка засвистать ты Соловью да по-соловьему,
Прикажи-ка закричать да по-звериному».
Говорил Илья да таковы слова:
«Ай же Соловей-разбойник, Одихмантьев сын!
Засвищи-ка ты во полсвиста соловьего,
Закричи-ка ты во полкрика звериного».
Говорил ему Соловей-разбойник, Одихмантьев сын:
«Ай же старый казак ты Илья Муромец!
Мои раночки кровавы запечатались,
Да не хотят-то мои уста сахарные.
Не могу я засвистать да по-соловьему,
Закричать-то не могу я по-звериному;
А и вели-ка князю ты Владимиру
Налить чару мне да зелена вина,
Я повыпью-то как чару зелена вина —
Мои раночки кровавы поразойдутся,
Да уста мои сахарны порасходятся,
Да тогда я засвищу да по-соловьему.
Да тогда я закричу да по-звериному...»
Говорил Илья-то князю он Владимиру:
«Ты Владимир-князь да стольнокиевский,
Ты поди в свою столовую во горенку,
Наливай-ка чару зелена вина,
Ты не малую стопу — да в полтора ведра,
Подноси-ка Соловью-разбойнику».
Тут Владимир князь да стольнокиевский —
Он скоренько шёл в столовую свою горенку,
Наливал он чару зелена вина,
Да не малу он стопу — да в полтора ведра,
Разводил медами он стоялыми*,
Приносил-то он ко Соловью-разбойнику;
Соловей-разбойник, Одихмантьев сын —
Принял чарочку от князя он одной рукой,
Выпил чарочку ту Соловей одним духом,
Засвистал как Соловей тут по-соловьему,
Закричал разбойник по-звериному —
Маковки на теремах покривились,
А оконенки во теремах рассыпались
От него, от посвиста соловьего,
Что есть людишек — так все мёртвы лежат,
А Владимир-князь стольнокиевский —
Куньей шубонькой он укрывается!
А и тут старый казак да Илья Муромец —
Он скорёшенько садился на добра коня,
И он вёз-то Соловья да во чисто поле,
И он срубил ему да буйну голову,
Говорил Илья да таковы слова:
«Тебе полно свистать да по-соловьему,
Тебе полно кричать да по-звериному,
Тебе полно вдовить да жён молодых,
Тебе полно сиротить да малых детушек!»
А тут Соловью — ему и славу поют,
А и славу поют ему век по веку!**
|
|
Просмотров: 992 |
Добавил: Gleb
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] | |
 | |  |
|
